Настя никогда не считала себя той женщиной, которая жалуется на семейную жизнь. Ещё до замужества она привыкла быть сильной, справляться с трудностями сама. Но последние шесть месяцев её терпение постепенно истощалось. Сначала она думала, что это просто временные трудности – ведь родить второго ребёнка и сразу окунуться в бессонные ночи, постоянную суету и заботу о детях, было нелегко. Но вскоре она поняла, что главная причина её измотанности – это не младенец, а муж.
Игорь начал сильно храпеть. Настя пыталась решить проблему разными способами: закупала в аптеке полоски для носа, меняла подушки, проветривала спальню, но ничто не помогало. Каждую ночь, как только она ложилась в постель, её мозг сжимался от одного только предвкушения – вот сейчас, через пару минут, начнется этот ритмичный, невыносимый храп. Её нервы дрожали, и вместо того чтобы засыпать, Настя лежала с широко открытыми глазами, чувствуя, как внутри накапливается раздражение.
Днём было ещё хуже. Настя находилась в декретном отпуске, и её день начинался с ухаживания за младшим сыном, которому было всего шесть месяцев. Он просыпался по нескольку раз за ночь, требуя кормления, внимания и тепла. А рядом, как огромный камень, лежал муж, чьё храпение разрывало тишину, наполняя комнату постоянным фоновым шумом. Когда муж уезжал в рейс, Насте становилось легче. Она могла хоть как-то организовать своё время, выспаться, пусть даже с ночными пробуждениями из-за малыша. Но когда Игорь возвращался домой, её ночи превращались в ад.
Двадцать дней он проводил дома после рейсов, двадцать долгих, мучительных ночей. И хотя днем Игорь брал на себя часть забот о детях, его свободное время превращалось в череду встреч с друзьями, рыбалок и выпивок. Каждый раз после вечерних посиделок храп усиливался до такой степени, что Насте казалось, будто потолок дома сотрясается. Иногда она просто уходила в другую комнату, натягивала одеяло на голову, но даже тогда храп доносился через стены, как напоминание о её бессилии что-либо изменить.
Однажды ночью, когда Игорь вернулся после очередной рыбалки, и его храп заполнил весь дом, Настя не выдержала. Она сидела на кухне, обхватив руками голову, пытаясь успокоиться, но внутри все кипело. Она вспомнила, как недавно накричала на старшую дочь, просто потому что была на грани нервного срыва. Её раздражительность и усталость выплёскивались на тех, кто был ближе всего, и от этого ей становилось ещё хуже.
«Так больше продолжаться не может,» — думала она. Но что делать? Говорить с Игорем? Она уже пыталась, не раз. Каждый раз он либо отмахивался, либо обещал, что всё изменится, но изменений не было. Казалось, ему всё равно. Его жизнь текла в привычном ритме, вахты, друзья, выпивки, а её мир медленно рушился от бессонницы и постоянного стресса.
Прошли ещё несколько недель, и ситуация стала невыносимой. Настя всё чаще задумывалась о том, что их брак трещит по швам. Не только храп, не только бессонные ночи – всё это было лишь симптомами глубинной проблемы. Игорь жил своей жизнью, а Настя — своей, и они все больше отдалялись друг от друга.
В одну из таких ночей, когда её нервы окончательно сдали, Настя встала и тихо вышла из спальни. Она подошла к детской кроватке, посмотрела на своего маленького сына, который мирно спал, не подозревая, какой хаос творится в жизни его матери. Затем она спустилась на кухню, сделала себе чашку крепкого чая и села за стол, задумчиво глядя в окно. Ночь была тёмной, как и её мысли.
Она осознала, что, возможно, это конец. Конец её терпению, конец их браку, конец всему тому, что она пыталась сохранить ради детей. Но что делать дальше, она не знала. Развод казался ей пугающим шагом, ведь Игорь был частью её жизни столько лет, они вместе прошли через многое. Но в этот момент Настя поняла, что потеряла себя. Она больше не была той сильной женщиной, которая могла справляться со всем, она стала заложницей храпа, усталости и нерешительности.
Наступило утро, и она встретила его в полной тишине.